Ездила сегодня на филфачные курсы увольняться. Вернусь ли я туда - бог весть.
Во всей моей причудливой биографии это было единственное место, где мне нравилось работать. Правда, за последние три года моя репутация там как-то пошатнулась. Как-то странно меня воспринимали. Не то чтобы косились и шипели, но как-то робели и примолкали.
Я сегодня поняла, почему. Я это поняла, как только вышла из машины. Раньше не замечала, не до того было.
Я не возилась, и не плевалась, и не ругалась, не рылась в карманах и не копошилась в сумке. Я не глядя закрыла машину и пошла туда, ко входу, и увидела себя в стеклах другой, посторонней машины. Боже, какая у меня была прямая спина, с такой спиной не живут, за такую спину убивают. А ведь я три года входила туда именно так, и внутри ходила так же, еще и зубами сверкала и вообще всех оскорбляла своим видом.
Потому что на работу так не ходят. Так ходят на эшафот.
Во всей моей причудливой биографии это было единственное место, где мне нравилось работать. Правда, за последние три года моя репутация там как-то пошатнулась. Как-то странно меня воспринимали. Не то чтобы косились и шипели, но как-то робели и примолкали.
Я сегодня поняла, почему. Я это поняла, как только вышла из машины. Раньше не замечала, не до того было.
Я не возилась, и не плевалась, и не ругалась, не рылась в карманах и не копошилась в сумке. Я не глядя закрыла машину и пошла туда, ко входу, и увидела себя в стеклах другой, посторонней машины. Боже, какая у меня была прямая спина, с такой спиной не живут, за такую спину убивают. А ведь я три года входила туда именно так, и внутри ходила так же, еще и зубами сверкала и вообще всех оскорбляла своим видом.
Потому что на работу так не ходят. Так ходят на эшафот.