Когда-то сто лет назад я ехала в метро.
Метро ужасно, я потом, уже взрослая, специально таблетками лечилась, чтобы не бояться туда заходить - там же никуда не деться, а это очень страшно. Таблетки помогли, если надо - еду как миленькая.
Так вот, сто лет назад я выходила из вагона. Молодая девушка, прилично одетая, с книжкой. Никого не трогала. А народу было много, и мужик сзади меня как-то ну очень злобно меня толкнул. Пнул практически. А я, не оглядываясь, его лягнула. Я не видела и знать не хотела, кто там сзади разоряется, просто ну что ж это такое. Я ж чуть под поезд не улетела, получи, поганец, по голени.
В ответ на это мужчина взял меня за шкирку, вдавил в стенку и стал рассказывать, что он со мной сейчас сделает. У меня от ужаса отнялись ноги. Это меня спасло, я сползла на пол, и он оставил меня в покое.
Он ничего не имел против меня лично, я просто подвернулась под руку, когда он был не в настроении.
Таких случаев у меня было довольно много.
Метро ужасно, я потом, уже взрослая, специально таблетками лечилась, чтобы не бояться туда заходить - там же никуда не деться, а это очень страшно. Таблетки помогли, если надо - еду как миленькая.
Так вот, сто лет назад я выходила из вагона. Молодая девушка, прилично одетая, с книжкой. Никого не трогала. А народу было много, и мужик сзади меня как-то ну очень злобно меня толкнул. Пнул практически. А я, не оглядываясь, его лягнула. Я не видела и знать не хотела, кто там сзади разоряется, просто ну что ж это такое. Я ж чуть под поезд не улетела, получи, поганец, по голени.
В ответ на это мужчина взял меня за шкирку, вдавил в стенку и стал рассказывать, что он со мной сейчас сделает. У меня от ужаса отнялись ноги. Это меня спасло, я сползла на пол, и он оставил меня в покое.
Он ничего не имел против меня лично, я просто подвернулась под руку, когда он был не в настроении.
Таких случаев у меня было довольно много.